Звездное небо внезапно озарилось всполохами полярного сияния, переливаясь от желтого до зеленого. У чума стоял молодой мужчина, доверчиво подставив лицо космической феерии цвета. В чуме раздался плач младенца. Спустя пару минут новорожденного вынесли из чума, окуная в снег, омыли и торопливо занесли в тепло. Отец ребенка был потрясен, он только что увидел, это была крошечная девочка. Его дочь!

Вскоре раздалось пение ее матери, он мог войти.

Так произошло рождение шаманки. Когда она росла, в ее речи слышались напевы, она спала, укутанная в меховые шкуры, прямо в снежной норе. Так росли многие дети, беззубым ртом высасывали куски печеного мяса и лепешки. Девочку звали Айыына – светлая. Ее раскосые глазки были как черная смородинка, щечки озарял румянец.

Когда она подросла, она стала хозяйкой чума, мать умерла. Отец не мог нарадоваться на дочь, ловкая и умелая, она разговаривала со взрослыми так, словно прожила жизнь. Разумно и уважительно. Летом запасалась корешками и травами для лечения соплеменников.

Люди стали замечать, стоило Айыыне взяться за дело, как болезнь отступала. Напевая прошения к духам, она часто замирала, впадая в транс, и хворь уходила. Но после этого Айыына болела сама, она говорила, что духи носят ее по мирам и она видит неизвестное. Разговаривает с чужестранцами на их языках, смотрит в светящееся окно и видит, что происходит в другом конце света. Айыына описывала дома с веревочками, которые нельзя трогать – они дают силу вещам в доме. Ей завидовали, и когда они с отцом выезжали в поселок, злые люди сделали черное дело. Закрыли заслонку печи, она едва не угорела. Но ее спас проезжавший мимо мужчина. Он зашел именно в ее дом, выволок на улицу и вызвал медиков.

Когда Айыына выписалась из больницы, она узнала по записям медиков его имя. Разыскала и спросила, как он догадался, что она погибает. Тот удивился, но рассказал, что к дому его привела молодая, статная женщина в нарядной одежде и попросила войти. Когда Айыына показала ему фотопортрет, он сразу узнал ее. Это было фото ее давно усопшей матери…

Айыына провела обряд очищения, а всю грязь отослала обидчикам. Вскоре у одной женщины в стойбище сгнили ноги, и она мучительно умерла.

А в мире наступила эра прогресса. В домах стали появляться и электричество, и электроприборы. Тогда и припомнили люди о рассказах шаманки.

Грянула война. Долгой будет, говорила шаманка. А когда открыли трассу Ленд-лиза, стала трудиться, спасая полуобмороженных пилотов. Иногда она провожала самолет смеясь и обещала долгую жизнь летчикам, а иногда страдала и молчала. Люди спрашивали, почему, что видишь? И она описывала сражения в нижнем мире, и мучения народа, иногда просто пророчила скорую смерть и гибель самолета.

Она была уже немолода, но выглядела стройной и быстрой женщиной. Ее лучезарное лицо не покрывалось морщинами, она очень любила разговаривать с детьми, избегая взрослых с их просьбами.

Вскоре в одной семье случилось горе. Пришла похоронка. С тоски вдова умерла, остались дети. Детей поразбирали родственники, осталась одна трехлетняя девочка с разными по цвету глазами. Ее и забрала знахарка. Своих у нее не было. Ухаживая за родными и отцом, она так и не вышла замуж.

Девочку звали Айталина, ее-то холила и лелеяла шаманка. И она превратилась в красавицу. Переняв от нее все навыки и знания, она тоже стала известной знахаркой. Но это было запрещено, и девушку Аыыйна отправила учиться в город на врача.

Город предстал Айталине из окна самолета. Сияющий, он приглашал и манил своим великолепием. Знахарка не знала, что город расставил сети.

Она выучилась и попросила направление на родину. Счастливая, она более всего желала обнять свою мать. Когда она выходила из самолета, она очень удивилась, посыпал снег. Он таял на ее щеках, и летел как пух. Это в июне! Тундра виднелась своим безбрежным простором, а снег все шел. Когда Айталина подошла к дому, она почувствовала теплое веянье и снег прекратился. Из их дома вышли соседи и сказали, что Айыына сегодня умерла.

Девушка поскорбела и занялась приготовлением похорон. На сороковой день она сняла траур, ожила и стала улыбаться чаще. Она работала в районной больнице участковым терапевтом. Вела скромный и тихий образ жизни. Вскоре ее старания и усердие принесли плоды. Люди хорошо отзывались о ней, и народная молва сделала ее прием чудом.

Однажды к ней пришел мужчина с тревожным состоянием.

– Не знаю, доктор, что со мной. Беспокоюсь часто, не могу уснуть к кому идти? В общем, на здоровье не жалуюсь. Но со мной что-то происходит.

По его скуластому лицу пробежала тень печали, он взглянул умоляюще на Айталину. Она же почувствовала, что сейчас происходит нечто важное. Перед ней словно мелькали старые фото из альбома, она поняла, что знает этого пациента.

– Хорошо, что обратились, я выпишу вам сбор вечерний. Приходите через три дня.

– Доктор, я через пять дней вылетаю в тундру на стойбище.

– Не волнуйтесь, все будет хорошо, – улыбнулась Айталина.

Дома ей захотелось пересмотреть старый альбом. На выцветшем снимке ее родной семьи она задержалась. Они словно улыбались именно здесь и сейчас ей. Она закрыла глаза и ладонью провела над снимком. Тепло и вдруг... она поняла, что ищет. Скуластый парень смотрел на нее из облика мальчика.

– Брат мой! – Айталина поняла, что к ней приходил ее брат. Слезы радости навернулись на ее глаза. Ликование сердца утверждало, это не ошибка.

В назначенный день брат не появился, тогда Айталина решила его отыскать сама. Она поехала на аэродром. Удивительно, но она его сразу узнала у крыльца. Он курил.

– Здравствуйте, Дуолан, я ваш доктор!

– О, здравствуйте, ваши травы такие хорошие, я сразу поправился, – затарахтел Дуолан.

– Ваша семья раньше жила в Сасыре? Посмотрите, это не фото вашей семьи?

– Откуда? Даже у меня этого нет! Да! Это в доме моих родителей.

– Я ваша сестра, меня нет на снимке, меня прятали от духов. Я выросла у Айыыны.

Дуолан обнял сестру и чуть всплакнул от счастья.

– Сестренка! Мой цветок, моя птичка! Как я ждал этой встречи. Поехали к нам, мы все дружим. У меня семья, увидишь, как я живу.

– Хорошо брат, я приеду к вам, скажи куда.

Они проговорили пока по громкой связи не объявили посадку.

Айталина гладила по голове своего старшего брата и была в полном восторге от встречи. Прощаясь, они обнялись, Дуолан расцеловал щечки сестренки и понюхал макушку.

– Радость будет в моем доме, расскажу какая ты, всем!

– Хорошо, поторопись. Я прилечу к вам.

После работы Айталина побежала за хлебом в магазин.

Дома она не могла успокоится, перед ней словно открылся новый горизонт. Она подошла к зеркалу, и заметила раскрасневшиеся щеки, закрыв их ладонями, она сладко зажмурилась. На миг ей показалось что мать рядом и обняв, целует ей макушку. Это был вкус радости.

Люди шли к новому доктору, и даже пускались в путь из района, чтобы побывать у нее. Айталина трудилась и была добра к людям.

Как-то вечером народу было очень много. Медсестра выглядывала в коридор и после сообщала, что люди еще ждут приема. Но Айталина принимала до последнего пациента. Отпустив домой медсестру, она уже собралась домой, но почему-то выглянула в коридор, там на лавочке сидел мужчина средних лет. Он натужно кашлянул и сказал «драсьте».

Без лишних слов Айталина пригласила его в кабинет. Смущаясь, он разделся по пояс и пояснил что совсем расхворался, а, может, потому, что алкоголик?

Печень и поджелудочная словно темные пятна были в глазах знахарки. Печень увеличена и плотная как дерево, подумала она. А вот поджелудочную пора оперировать, канальчик словно отмер уже. Такие мысли мелькнули, и она села писать направление на обследование.

– Не-е…  я туда не пойду. Мне лекарство надо, твое.

Подумав, она сказала:

– Что ж, есть одно средство, идемте.

И они пошли к ее дому. Арбай остался у калитки, а Айталина вынесла ему пакет с травой.

– Волчья трава, здесь не растет, собирала на юге. Завари и пей понемногу. Сначала можешь кружку выпить, потом по глоточкам, пусть заваренная всегда у тебя будет.

Взгляд Айталины остановился на видении, словно старушка стояла позади Арбая. Она держала в руках детские торбаза и словно хотела что-то сказать. Арбай улыбался, и хотел поблагодарить, но знахарка сделала ему знак рукой и взмахнула ладонью в сторону видения. Женщина заговорила. Это была покойная мать Арбая, она рассказала, как чуть не потеряла его в детстве, и всю жизнь страшилась этого. Потом сказала, что ее мучают абаахы (черти) и один сидит в животе ее сына. Что пьянкой он продал душу им. Женщина-виденье исчезла.

– Придешь в больницу, когда почувствуешь облегчение, – сказала Айталина и наскоро проводила пациента.

Неужели виденья будут преследовать ее всю жизнь? С такими сомненьями она провела в раздумье вечер. Перед сном она подошла к фотопортрету матери Айыыны и просила благословения. Ночью ей приснился дивный сон, словно она вошла в зеркало и смогла увидеть мир их глазами, потом ей духи дали ключи и исчезли. Айталина вылетела из зеркала и проснулась.

Утром в больнице стало известно о командировке врачебной бригады в отдаленные селения. Читая список, Айталина поняла, что она поедет в стойбище брата! Вот такая удача! – ликовало ее сердце. Она запланировала приготовить гостинцы для ребятишек-племянников. Что же она наденет для этой встречи? Конечно, надо захватить фотоаппарат...

– Разрешите? – в кабинет заглянул мужчина с приятной улыбкой. – Я эндокринолог, из столицы, еду с вами. Николай Бергенович Иванов.

– Очень приятно, но вам не ко мне... – смутилась девушка.

– Я привез вам груз из республиканской аптеки, вот перечень, можете взглянуть, – быстро нашелся Николай.

Он быстро извлек из перевязанной папки листок и протянул Айталине.

– Айталина Алчыевна, я много наслышан о вас, молва народа вперед вас бежит и прочит вам славу чудесницы.

– Просто здесь давно не было врача, хроническое течение болезней... и да... район йододефицита, кстати.

– Это мой профиль, заулыбался вновь Николай, выказывая ровный белый ряд зубов. До вечера! Встретимся на аэродроме, лекарства там.

– Это прекрасно! Я сейчас готовлю план работы.

– Всего доброго, – подмигнул столичный доктор.

Закончив с делами, Айталина поспешила в сельпо, там были пупсы, машинки, но она выбрала краски, фломастеры и карандаши к красивым альбомам. Денег едва хватило, но по возвращении будет зарплата. Николай ей очень понравился, сказал всего пару слов, а впечатление произвел, хоть до Нового года вспоминай, – думалось ей.

Переодевшись, она наспех покушала, схватила мешочек с карамелью и начала паковаться. Там ведь и прививки надо поставить, и беременных осмотреть, а главный подарок поездки – встреча с братом. Как жаль, что они не могут поговорить с ним по телефону. Но ведь будут другие времена! Она прикрыла глаза и увидела виденье, как люди держат небольшие зеркальца и по ним разговаривают друг с другом. Что это? Тряхнув головой, она поспешила.

В аэропорту было немноголюдно, несколько человек спали на стульях, видимо, дожидаясь утренних рейсов. К Айталине подошел Николай.

– Позвольте ваш чемоданчик, я помогу.

У коридора посадки стояла медбригада, среди них были незнакомые.

– Я вас познакомлю, это наша Надежда, педиатр, и Иннокентий большой специалист офтальмологии.

– Рада знакомству, – протянула руку Айталина.

У Надежды были пухленькие, мягкие руки, а у Иннокентия – длинная кисть с прохладными и ловкими пальцами.

Вскоре объявили посадку, и они, пройдя контроль, поспешили в небольшой самолетик.

Весь перелет Николай развлекал разговорами Айталину, интересным показалось ей как лечат сонный паралич в тундре. Там существуют поверье, что черти приходят по ночам к несчастному и садятся на грудь. Если не зажмуришься во сне, не проснешься. На самом деле этот кошмар от кратковременной остановки дыхания. И проводимый обряд ни к чему.

– В наш век болезни от нервов! – бодро подытожил Николай.

– Я планирую уговорить рожениц останавливаться в райцентре, хотя бы до полугода.

– Это правильно! – поддерживал Николай.

Через четыре часа они сделали первую посадку. Стояла осень, и тундра была живописна. Их поселили прямо в аэропорту. Клуба, детсада, школы не было, детей отсюда отправляли в интернат. А на каникулах забирали с собой.

Все необходимые мероприятия были проведены утром, их ждал обед, и они вылетали далее. Следующий аэродром был времен Алсиба. Память вновь выхватила тыловую жизнь Айыыны. Разговаривая с людьми, Айталина напрочь потеряла официоз, они, такие разные, казались ей родными и знакомыми.

Все относились по-доброму, пациенты пытались насовать гостинцев, угостить вкусно. Но врачи были единодушны в отказе.

Наконец, наступил момент, когда самолет сел в тундре. Несколько оленеводческих бригад готовились к кочевью. Невысокий, коренастый в том же спортивном костюме Дуолан подбежал, радостно хохоча:

– Сестренка!

Следом за ним приблизилась ватага детей, они тоже радостно галдели, приветствуя каждого. Конечно, вся медбригада нашла свой ночлег под руководством Дуолана. Дети засели за рисование в тот же вечер, так понравились им подарки Айталины. А она видела за людьми стоящих предков, просящих за них. До полуночи к ней в чум все шли люди – поговорить и посоветоваться. Николай тоже беседовал с оленеводами, он рассказывал о городе, своем происхождении, это интересовало людей. Одним словом, поездка была увлекательной и богатой на впечатления. Николай не сводил глаз с Айталины. Стройная и энергичная, она напоминала ему бабушку, сестру милосердия царских времен. Он искренно восхищался ею, не скрывая своей влюбленности.

Но поездка закончилась. Тепло прощаясь в райцентре, все были и уставшими, и довольными. Приблизившись к Айталине, Николай взял ее руки и просил о встрече в столице.

– Вы лучшая в моей жизни... – краснея, выдохнул он.

Айталина рассмеялась и обняла его на прощание. Эта сцена в аэропорту приковала всеобщее внимание, это было очень трогательно и красиво.

Николай еще не знал, что будет звонить Айталине каждый вечер, а к Новому году прилетит с цветами и подарками просить ее руки. Они поженятся, и Николай впервые свозит беременную жену на море. Потом у них родится сын, а через два года – дочь. Они будут счастливы. Но это уже другая история.