Лариса подала Игорю связку засохшей травы, с пурпурно-коричневыми, и редкими зелеными листочками:

 – Подрежь аккуратно и поставь вазу.

 – Это что, цветы?

– Да, да. – Ответила жена. Игорь неуверенно взял небольшую вязанку травы. Он видел, как она на садовом участке ходила с маленькой лопаткой и большими ножницами по клумбе и что-то там делала. Лепестки на оставшихся цветах и вся трава на клумбе пожухли, пожелтели. Стояла глубокая осень, – конец октября. Последние дни держалась холодная промозглая погода. Накануне шел снег с дождем, а на завтра, в понедельник, обещали морозы ниже пяти – семи градусов.

– Это астры? – спросил он.

– Нет, что ты? Это хризантемы. Подожди, я сейчас поищу, во что их поставить.

– А зачем? Зачем их в воду? Они разве расцветут? – Растерянно проговорил Игорь, держа пучок засохшей травы. Он перебирал тонкие, сухие веточки, пытаясь найти завязи цветов. Ему показалось, что он нашел несколько маленьких головок нераскрывшихся цветков.

– Ты как хочешь? – Спросила Лариса, протягивая ему старую вазу.

– Не знаю. Конечно, интересно…

– Интересно да, или интересно нет?

– Я за. За то, чтобы они попробовали расцвести.

– Тогда расцветут! – Улыбнулась в ответ жена.

– Почему?

– Потому что это красиво. Наконец, потому, что ты так хочешь. Ведь ты хочешь? Налей воды и поставь в комнату Маши, на подоконник.

– Ну, да. Наверно интересно будет посмотреть. – Он пошел с вазой и засохшими цветами в ванную комнату, набрал воды, потом отнес вазу в комнату дочери, поставил на подоконник, как сказала жена. Он совсем не думал о хозяйских делах и уж тем более о цветах. Мысли его были поглощены последними экспериментами на работе, результаты которых были неутешительны. Он все думал о своей давнишней мечте...

Столько сил потратил он на проведение экспериментальной работы, но предварительный компьютерный анализ показывал, что его теоретические предположения в ходе последнего исследования не подтверждаются. Сколько времени было потрачено в поисках литературы по аналогичным работам, на переписку с учеными, занимающимся этим вопросом! Наконец, его собственные средства, о размерах которых Лариса не знала, но только могла догадываться. Он заплатил за культуры клеток в биотехнологическом центре, заплатил из своего кармана лаборантке, чтобы та задерживалась на работе в течение предыдущей недели. И вот, остается еще одна неделя, последняя неделя. Потом закончатся среды, культуры клеток, закончится терпение лаборантки – и все! Лет тридцать назад, или около того, он проводил такого рода исследования по изучению дистантных взаимодействий клеток, но тогда не было такой компьютерной техники, таких датчиков, дозиметров, удобной посуды, стекла – лабораторные условия были совсем другие. Какие условия для науки, или для чего-то стоящего могли быть в стране в начале 90-х? Поэтому и результат его работы получился тогда неоднозначным, а сам он считал никаким, и никто из коллег не воспринимал всерьез две его публикации, напечатанные полулегально в зарубежном журнале на эту тему. В начале 90-х была свобода – можно было заниматься, чем хочешь, только для этого не было никаких средств, да и к самому существованию средств не было. Ему, тогда уже кандидату наук, приходилось подрабатывать, то грузчиком, то дворником, то приходилось ездить на Старый Арбат – торговать старыми побрякушками… Его идея фикс, – дистантные межклеточные взаимодействия предполагала, что клетки живых организмов могут передавать жизненно важную информацию между различными группами, с помощью слабого излучения в ультрафиолетовом, видимом и других диапазонах. Предварительные результаты его лабораторных работ, казалось, были обнадеживающими, но недоказательными. Руководство же, узнав о его самостоятельных изысканиях, устроило настоящий разгром. Пришлось забыть об этих идеях, чтобы остаться в институте. Просматривая литературу, он знал, что много лет назад японцы проводили такого рода исследования на различных культурах клеток, но они работали со звуковыми волнами различной частоты, в том числе в инфра- и ультразвуковых диапазонах. Результаты их работ в целом были тоже положительны. Теория дистантных межклеточных взаимодействий стала обсуждаться в солидных зарубежных

биологических журналах.

Потом наступило затишье, несмотря на то что появился интернет, и появилось какое-то подобие открытости в отношениях с зарубежными учеными. В стране, точнее в академии, поднял голову пресловутый комитет по борьбе с лженаукой. Наконец, японцы перестали публиковать статьи на эту и подобные темы, потом вообще стали даже тезисы основных статей печатать без английского, а только на японском. Он пытался приспособиться к новым условиям, пытался пользоваться переводом статей и тезисов с японского. Некоторые работы, на эту тему опубликованные ранее в Японии и других странах, стали вдруг исчезать из сети. Зарубежные журналы перестали вести дискуссии на эту тему. Игорь стал замкнутым. Учитывая, что его исследования не могли официально поддерживаться руководством, порой приходилось хитрить: крайне редкие эксперименты по этой теме приходилось проводить во внерабочее время, ссылаясь на то, что он выполнял срочную работу по зарубежным грантам. В последние два года, когда он, наконец, защитил докторскую диссертацию, сам стал заведующим лабораторией, он пришел к мысли, что его идеям о возможности межклеточных взаимодействий без химической основы, то есть дистантным взаимодействиям в ближайшее время не суждено развиться до хорошей экспериментальной работы. Причина тому была чисто материальная. Мировые фармкампании и их дочерние предприятия во всех странах мира продолжают вести поиск новых препаратов. Это выгодно. Новые лекарственные средства всегда намного дороже классических препаратов, даже если они и ненамного сильнее старых лекарств. Конечно, ресурсы даже ведущих фармкампаний не безграничны. Например, избитая тема антибиотиков, число которых ограничено, однако, все равно биотехнологи, фармакологи продолжают вести поиск новых резервных антибактериальных препаратов. И все это ради денег, больших денег! Тогда кто в этой бешеной гонке посмеет думать о каких-то дистантных межклеточных взаимодействиях? Кого могут заинтересовать слабые электромагнитные поля, или низкочастотные или другие звуковые колебания, которые могут лежать в основе этих взаимодействий? Вся современная фармакология, медицина, сельское хозяйство построены только на основе классической биологической химии, конечно с углубленными знаниями генетики, эпигенетики, но опять-таки, на базе химической науки, а не физики и биофизики. Прибыль и только прибыль, прикрытая благими намерениями о здоровье потребителя!

Конечно, любые исследования альтернативные биоорганической химии будут названы лженаукой. Не зря его ведущие консультанты однозначно заявили, что если он оставит в докторской диссертации подглаву о дистантных межклеточных взаимодействиях, то диплома доктора наук ему не видать, как своих ушей.

А тут еще нагрянула эта непонятная пандемия с китайским вирусом, тоже, скорее всего, искусственно созданным, а не якобы мутировавшим в природных условиях. Какие новые сверхдоходы от миллионов, а может и миллиардов заболевших, получат теперь фармкампании? Зажравшиеся в сверхдоходах фармгиганты готовы похоронить миллионы, а может быть и миллиарды людей, этих безропотных овечек долли, ради своих прибылей! Экономики всех стран мира падают, а доходы фаркомпаний растут. Какая-то новая мировая война, где враг не видим, не известен, не уловим, и вообще одни не…! И кто в этой дикой суете, в этих сплошных локдаунах даст согласие на исследование темы дистантных… Кто? То есть кого могут заинтересовать фундаментальные исследований в науке о межклеточных взаимодействиях на основе их физической, а не химической природы?

– Игорек! – казалось откуда-то издалека, донесся до него голос жены.

– О чем задумался, мой Игорь,

Поник кудрявой головой?

Какие тяжкие вериги

Сковали мозг его, постой!

Проснись, мой Игорь, князь мятежный,

Не стой с поникшей головой.

Я поцелую тебя нежно

Проснись. Проснись… И пой!

Проснись и пой – уже пропела, с некоторой иронией в голосе, в конце своего экспромта Лариса. Он обнаружил себя стоящим в коридоре, облокотившемся о стену, и смотрящим на горящую лампочку в бра. Он заметил, что немного кружится голова, что мысли его бегут куда попало. Первое, о чем он продолжал думать: это то, что у него осталась только неделя для выяснения правильности его поиска. Второе, это то, что поиск этот только для себя. Пока только для себя, но если результаты будут ненулевыми, то… –

– Игорь ты как? Мой княже, ты как сам?

– Нормально. – Откликнулся он на вопросы жены. – Пою… В душе пою, хотя может лучше бы выпить, – как-то грустно закончил он.

– Все думаешь о своей несбывшейся экспериментальной работе? – Уже серьезно спросила Лариса.

– Да… А откуда ты все знаешь? – При этом он тут же подумал: Неужели я все-таки как-то проговорился, или у нее такая интуиция, что чувствует каждое движение мысли?!

– Просто знаю. Ты решил их в тайне возобновить?

– Ну, да. – Скорее автоматически ответил Игорь. – Эх, вот теперь уж точно проговорился, – укорил он себя. Теперь если спросит про деньги… Я не смогу ей соврать, тогда точно все прогорит.

Однако Лариса участливо добавила:

– Я же чувствую тебя. Я знаю тебя, знаю и чувствую, что ты не оставишь эту идею. Может быть и хорошая идея, но один в поле… Знаешь кто?

– Один в поле тоже воин, если он настроен на победу. – Окончательно очнувшись, резко и бодро ответил он.

– Итак. Воюешь? Уж не с комитетом ли по лжеисследованиям?

– С дураками не воюют. Их обходят. С собой воюю. Не понимаю, почему после серии экспериментов пока не получено ни положительного, ни даже сомнительного результата.

– Послушай, а ты какие культуры клеток взял? Какие среды? Какой в них коэффициент преломления света? Ты решил продолжить свои работы со светом? – Спросила серьезно Лариса.

Он ожидал, что начнутся расспросы по поводу Светланы Николаевны – полной пожилой лаборантки, которая работала в его лаборатории, и без которой любая работа была бы невозможна.

От неожиданности вопроса он ответил все как есть. Лариса предложила ему поменять среды. Еще раз уточнила индекс преломления сред, кварцевого стекла, лабораторной посуды. Наконец, она предложила ему параллельно вести работу с его любимыми бактериями Эширихиа коли, с которыми он работал много лет назад, а не только с культурами опухолевых клеток человека, как планировал в начале.

Супруги начали обсуждать детали работы, однако это могло затянуть эксперимент еще на неопределенное время.

Зазвенел входной звонок. Пришла Маша с подругой. Они были масках оранжевого цвета. Они поздоровались, прошли в ванную, вымыли руки, умылись и пошли в её комнату. Вскоре дочь приоткрыла и спросила:

– Мам, а что это за веник в вазе стоит?

– Машенька, а это папа тебе цветочки поставил, чтобы ты за ними ухаживала.

– Так они же сухие!.. А они расцветут?

– Ты хочешь?

– Интересно…

– Если интересно, то при хорошем уходе расцветут. Вы есть будете? Давайте на кухню!

– Не… У нас последний день с куаркодами, с куар котиками. Зашли в кафешку, посидели с подругами. Мы перекусили. Спасибо.

– Ну, вот. Все говорят, что надо сидеть дома. Соблюдать режим, изоляцию… – ответила, улыбнувшись Лариса. А розовые маски это, что хелоуин отмечали?

– Ой, мам, мы и забыли про этот. Ты, говоришь про режим, ну а как жить? Как можно нормально сдать сессию, не пообщавшись с девчонками по всем темам? – Послышался ответ Маши уже из-за прикрытой двери. – Мам, ну ты же сама все знаешь лучше тех, кто что-то там говорит! Все что надо мы соблюдаем – и режим, и мытье септиком…

– Ну, вот. Поговорили. Все у них хорошо. – С усмешкой сказала Лариса.

– А может быть у них и правда все хорошо, – улыбнулся Игорь жене. – Ну и что, что сейчас эпидемия, что запреты. А во времена Чехова не было эпидемий? Лариса, это – молодость, а в молодости – все хорошо. И пусть у них правда все будет хорошо!

– Пусть будет так. – Согласилась жена. – А мы как? Может, мы пойдем с тобой, мой князь, на кухню?

Они пошли вместе на кухню. Он читал в планшете статью из американского биологического журнала, она готовила салат, грела картофельное пюре на плите. За столом Лариса снова вернулась к теме прерванного разговора:

– Игорь, а ты уверен, что твоя Света делает все правильно, от души? При том, что ты ведь платишь ей? Да?

Игорь промолчал, опустил глаза в тарелку, и попытался сменить тему разговора:

– Ты чай, какао или какой чай ты будешь?

– С мятой. Можно мелиссу в пакетике и возьми в банке еще немного обычной, перечной мяты и душицы.

– Не много?

– Нет, выспаться хочу. Послушай, Игорь, – продолжила Лариса, – она непростая баба, когда я с ней сталкивалась, то иногда приходилось переделывать после нее. Её надо очень хорошо контролировать, иначе…

Игорь встал, чтобы заварить жене и себе травяной чай и спросил:

– А откуда ты узнала, что я договорился со Светланой Николаевной на платной основе? – Игорь снова поймал себя на мысли, что проговорился по поводу денег.

– А кто её не знает? Просто, когда ты заканчивал и подгонял свою докторскую я еще могла входить в твой институт, а сейчас… Сейчас, вот завтра в магазин уже нельзя будет сходить без чипа. Помнишь черных коровок, или бычков из Мираторга? Все в чипах – все просчитано, все прочиплено. Такие красивенькие бычки гуляют на свободе, по полю. По оцепленному колючкой полю, на каждой паре ушей и на холке у них по чипу. По три чипа на особь. Такая очипованная свобода. Так и мы все будем причипнуты.

– Да, ты права. И так уже все причипнуты. Сидим тихо. Но почему, ты так отреагировала на мою… На мои попытки экспериментальной работы по интересовавшей меня теме?

– А как я должна была отреагировать? Устроить скандал за то, что ты спонсируешь эту толстуху? Или… У тебя с ней уже все схвачено и я лишний человечек в твоем житии-бытии ? Старушенцией заинтересовался? Или мне с Машкой надо уже куда-нибудь податься, к Анютке? А что, – их трое в однушке, да нас двое – уплотнимся! И не такое бывало! – Наигранно-хмуро посмотрела на Игоря жена.

– Лара, ну, что ты! – Игорь немного поморщился, пытаясь представить себя на мгновенье рядом со Светланой Николаевной. – Просто ты всегда выступала против этого моего хобби с дистантными.

– Я была против, когда это мешало твоей защите. Но в универе, я, наверно, еще раньше тебя прочла несколько монографий Гурвича* и его дочери, просто… Да, ты же это все знаешь. Просто недавно перечитала твою главу из диссертации, которую заставили выбросить под нажимом придурков из комитета по лженауке. Ведь это вообще могло быть отдельной темой. Даже не темой, а целого направления в биологии и смежных науках. Ты там практически почти все доказал! Да, доказал, что существуют такого рода взаимодействия между клетками – посредством светового излучения в ультрафиолетовом, частично видимом диапазонах.

– И инфракрасном…

– Ну, разве не так? Да?

– Ну да, во всех спектрах. – Широко улыбнулся Игорь. – А если взяться за механические колебания, если взяться за звук, тогда и нескольких жизней не хватит! – Улыбаясь, закончил он свою реплику.

– Так вот. Тогда зачем тебе понадобилось…

– Лара! – Перебил жену Игорь, – Ты же сама только что проговорила – почти доказал! – Выделил последние слова интонацией он. – Почти – это не доказательство. Это только тенденция, согласно которой нельзя давать рекомендации по исследованиям в этом направлении. Только сейчас я хочу еще раз подтвердить правильность поиска, ну а если удастся, то и достоверно доказать, что факт таких взаимодействий существует. Но, ты меня озадачила тем, что если Светлана может халтурить, если во время подготовки растворов, сред и вообще в процессе всей работы, такое было, то… Грош цена всей этой моей работе за последние две недели.

– Игорек, лучше бы эти деньги заплатил охранникам или кому-нибудь в кадрах, чтобы мне оформили пропуск, чем на эту старую перечницу тратиться!

– Так ты уже не смеешься надо мной по поводу…

– Я люблю смеяться, но видя, как ты убиваешься последнее время, мне просто жалко тебя стало. А вообще я люблю тебя! Поэтому я так разговорилась. Да, подожди… – Она встала из-за стола подтянулась и взяла с крыши высокого холодильника файлы с листами.

Но перед тем, как дать их мужу прищурила левый глаз и спросила его бодро:

– Нихонго о ёмимас ка?**

– Чего?!.. Япона-мама?

– Конечно, я! Я… Я мама твоих дочек. Только не японка я, возьми – Улыбаясь, она протянула мужу файлы текстов, – Это последние статьи по теме, которая тебя интересует. Но японцы ударились не в электромагнитные волны, а в механические колебания. Помнишь, исследования того старого японца, который утверждал много лет назад, что в нервном импульсе – первичное это механическое сокращение нервных клеток и нервных волокон, а не калий-натриевый насос со сменой заряда на клеточных мембранах у всех клеток?

– Хочешь сказать, что японцы правы на счет механических волн, и на счет звука? Ведь вначале было слово и слово было…

– Не знаю. Не хочу спорить, хотя наука – сплошной спор. Но как же, тогда электромагнитные изменения в биофизике, в диагностике, наконец, что такое ЭКГ, энцефалография – или энцефалография это результат сокращения, то есть физической работы нервных клеток? Так что ли? Тогда причем здесь электромагнитные колебания?

– А может быть и так! Или примерно так или…

– Да… Или это все синхронное дублирование и электромагнитной, и механической компонентой в физиологии? Пусть будет так, даже пусть электромагнитные колебания в физиологии будут вторичны, но их колебания уже больше века регистрируются и не вызывают ни у кого сомнений. Почему же тонкие межклеточные нехимические, а физические, то есть биофизические дистанционные взаимодействия до сих пор вызывают у всех сомнения?

– Эх, Лара. Все просто.

– Что?

– Я даже не ожидал, что это тебя так захватило.

– А как? Ты что мне чужой? Что значит просто, что ты имел ввиду?

– Просто потому, что последние десятилетия все, абсолютно все куплено, вся наука, все перспективные фундаментальные исследования, все куплено фармацевтическими гигантами.

– И ты хочешь бороться с ними?

– Нет.

– Тогда для чего ты заводишь прежде всего себя, и… меня? Для чего?

– Для себя.

– И все?

– И все. Так просто, – не для нобеля, не для шнобеля, просто для себя. – Он потянулся руками к жене – Лара, только ты не заводись так сильно. Я постараюсь… В разговоре возникла пауза.

– Хорошо, как?

Снова наступила молчание. После чего Игорь ответил:

– Возможно, что ты и права в отношении Светы, если она недобросовестно сработала, то вся предыдущая работа коту под хвост. Я тоже замечал за ней некоторые проколы. Тем более, это работа не для большого начальства, а работа для себя, то есть лично для меня, для моего удовольствия, как она, наверно, считает. Да, в общем, так оно и есть, но…

– Завтра я пойду с тобой. Нет. Завтра отпрошусь, или что-то придумаю. Взять больничный сейчас непросто. Завтра ты ничего не делай и оставь эту бабку в покое. Пусть молчит. Скажи, что надо подумать. Главное пусть пока молчит. А во вторник я любыми силами проникну в твою контору, и мы вместе начнем с нуля. Главное под видом дежурства или какого-то спецзадания проникнуть к тебе. Ведь с понедельника вводятся очередные карантинные ограничения для всех работающих. И прогоним всю работу, что делал с ней и ту, что планировал, прогоним все без нее.

– Хм… А как же твоя…

– Моя работа с буржуйскими грантами давно закончена. Мне хочется помочь тебе. Кстати, сегодня мне перечислили часть денег по теме связанной с изучением АПФ-2*** в тканях человека. Это все в связи с этим ковидом. Черт бы его побрал! Надо поставить точки над и, иначе… Иначе так никогда не кончится.

– Так может ты еще покруче Светланы Николаевны хочешь сразу все зарубить? Поставить точки… Вернее поставить одну большую жирую кляксу?

– Ты что? А зачем я несколько месяцев перед этим читала литературу, твои работы, наконец, эти статьи искала. У меня есть конспекты по всем работам, включая и те статьи, которые ты держишь. Ты же видишь, что это совсем новые работы японские, несколько американских и китайских – последние из ведущих их университетов. Ты же таких работ еще не видел?

– Не знаю… – Неуверенно отвел Игорь, перебирая небольшую стопку статей, формата А4, которые дала ему жена. – А где же ты их раскопала?

– Помнишь, у нас была встреча с японцами? Так вот…

 В это время Маша с подругой мелькнула в кухонной двери:

– Пап, мам, я Марину провожу и домой. Маски, перчатки, индивидуальный антисептик у меня всегда с собой. Через девятнадцать минут я буду дома!

– Маш, не ерничай, пожалуйста. Мы понимаем, что тебе девятнадцать лет, и мы знаем, что ты все знаешь и не хуже нас!

– Марина, передавай приветы родителям!

– Спасибо. До свиданья.

– Вы у меня молодцы, господа-биологи. Пока-пока! – откликнулись по очереди девушки в прихожей.

** *

Спустя две недели Игорь, вошел в свой дом, принимая поздравления с днем рождения от родных и друзей по телефону. Он передал свой телефон жене и пошел мыть руки, умываться.

– Игорь, смотри, какую красивую открытку прислала нам Аня к твоему дню рожденья! – Воскликнула Лариса, взяв его телефон в руки.

– А ну? – Он потянулся к своему телефону.

– Какие красивые цветы… Как живые. – Прокомментировала жена.

– А это что? Что-то знакомое.

– А это хризантемы, которые расцвели в комнате твоей младшей дочери. Она ухаживала за ними все это время и вот, знакомые шторы подоконник, и вот, они расцвели!

– Интересный фотомонтаж! Это у нас в Машиной комнате такой букет стоит? А я ведь так и не видел, что они расцвели, надо же! А это еще что за … Это что, какое-то исследование что ли?

– Да, похоже на ультразвук, на скан ультразвукового исследования…

– Ну, вот и еще с музыкой… Тянут, потянут свое видеопредставление…

– А как ты хотел? Все сразу и быстро? А у нас в науке как? Всегда все сразу и быстро? А цветы наши быстро распустились? Посмотри… Во-от… Открывается заключение. Читай!

– В полости матки…

– Нет, дальше! Вот!

– Дорогой папа, сердечно поздравляем тебя с днем рождения. Готовься стать второй раз дедушкой! Ура! – Восторженно озвучила фотооткрытку Лариса. – Вот, видишь, и старшая постаралась к твоему дню рожденья, и младшая ухаживала за цветами, и они расцвели. Из засохшей травы получился настоящий букет.

– И ты, мой цветочек, так помогла мне! Если бы не твоя работа на прошлой неделе, если бы не твоя помощь, то… А сегодня вечером компьютерная обработка нашей с тобой работы показала положительные результаты, представляешь!

– Да, ты что?! Положительные результаты по твоим исследованиям дистантных взаимодействий?! И что во всех группах?

– Да! Представляешь!

– Ура! – Воскликнула радостно Лариса. Она обхватила его руками, прижалась и начала целовать. – Это же начало, нет, это уже состоявшееся фундаментальное открытие! Это открытие нового направления в мировой науке! Это же… – Хотела продолжить жена, но в это время тихо открылась входная дверь и на пороге появилась Маша с букетом фиолетовых и сиреневых хризантем, точно таких же, как и в ее комнате, только размерами побольше.

– С днем рожденья, дорогой папа! – Воскликнула она, поднося отцу букет. – Это от Ани. Она две недели назад ездила с Сергеем в сад. Сорвали там засохшие цветы, и они расцвели, как и те, которые в моей комнате…

– Правда?

– Вот, видишь! Я к ним заезжала по пути. Они обещали позднее позвонить тебе…

– Позвонила уже – Сказала Лариса.

– Надо же – расцвели... Наши цветы расцвели. – Немного грустно заметил Игорь.

– А как ты хотел? Ведь наши девочки дети должны быть не хуже, – они должны быть, и будут лучше нас! – Сказала Лариса.

– Пап, а чего ты какой-то грустный…

– Нет, я очень рад за вас мои девочки! Просто время, возраст…

– Какие красивые... – Улыбнулась Лариса, беря в руки букет дочери.

*– и.в. А.Г.Гурвич – советский биолог автор трудов по эмбриологии, цитологии, биофизике, основатель биофотоники и теории биологического поля.

**– ты читаешь по-японски?

***– ангиотензинпревращающий фермент-2 – фермент, имеющийся во многих тканях человеческого организма, он является рецептором для входа в клетки человека вируса SARS-CoV (возбудитель т.н. ковида).