Июль особого назначения

Рассказ основан на реальных событиях, все имена вымышлены и любые совпадения случайны
Илл.: Художник Любовь Писорогло

Рассказ основан на реальных событиях, все имена вымышлены и любые совпадения случайны

*

Неспешно разгонялся очередной осенний триместр. Было тепло, но уже чувствовались терпкие осенние запахи. Занятий в этот день по расписанию у меня не было. По административной части тоже ничего срочного не намечалось. Так что спешить некуда. Дойду до офиса, а там – рутина понесет в нужном направлении.

Шагнула в вестибюль недавно построенного корпуса. 

Оторопела. 

На мраморном полу – окровавленные тела.

Стоны. Гул мобильных телефонов.

В луже крови застыла пожилая женщина.

Рот открыт.

Красной сумочкой она прижимала к своей груди голову мальчика.

Его ноги в жёлтых кроссовках подергивались.

Чей-то небольшой рюкзак – возле гардероба. В нем – огромная дыра, через которую были видны новые тетради и бутылка воды.

    

 –  Бегите! – приказали из-за турникета. Стремительно выскочила на улицу. Ничего не понимаю. 

У фонтана лежали, не двигаясь, несколько человек, когда я заходила на территорию кампуса, не заметила их. 

Со второго этажа выпрыгивали студенты, падали на газон и вскрикивали от боли. Казалось, из всех окон – один стон, на разные голоса: “Помогите, спасите!” 

Страшно, сон или явь, горло сдавлено, руки повисли.

К зданию бежали полностью экипированные омоновцы. Ужас. 

– В чем дело? – кинулась я к омоновцу.

– Стреляют у вас, – отчеканил на ходу. 

Телефон в кармане звонил и звонил. Это мама. 

– Ты живая?

– Да, – ответила. – У нас стреляют. Я на улице. Перезвоню. –

“Неужели все кончено?” –  мелькнула мысль.

*

Еще летом начала ощущать нечто гнетущее, ужасное, то, что надвигалось откуда-то – то ли изнутри, то ли из будущего. Эту тягостную атмосферу окрестила для себя “июль особого назначения”. И вот, теперь, “июль” стал как никогда ясен, я понимала, что это было предчувствие трагедии, произошедшей в университете в сентябре. 

А начиналось все именно тогда. Закончился учебный год. Университет – в радостной усталости. Отпускные получены. Все пересдачи –  на осень. Преподавательское – на потом.  Административная должность не вдохновляет, хотя и не напрягает. Рабочее место обустроено. Планировала лето расслабленно переждать в управлении. 

Начальник и еще один сотрудник ушли в отпуск. В офисе мы должны были остаться вдвоем с Марго. В понедельник все и началось. В 8.30 я уже была в университете. 

Выпила кофе. Открыла все окна и двери, впустила утренний зной. Разложила свои тетради с записями, собиралась подумать. Вошла Марго, уткнувшись в телефон. Она слегка задыхалась от быстрого подъема по лестнице – пыталась выполнить дневную норму по количеству шагов

– Ты чего такая? Все норм? – я уставилась на Маргариту. Она взглянула на меня, подбирая нужные слова.

– Не-а. Прилетело от Мадам. Срочно. Хорошо, что ты на месте. Сейчас обсудим.

– Да, я и не сомневалась. Мы не ищем легких путей. Так что делать-то?  

– Организовать по полной собрание… Совещание… Июль… А кто на месте? Нас двоих не хватит!

– Ну, ладно, кто-нибудь поможет. Главное, знать, что просить, – заметила я. Новое начальство безудержно спускало к нам директивы, не задумываясь о том, что сейчас – сезон отпусков.

– Июль. Терпеть не могу просить. Справимся, – Марго замешкалась, уткнулась в телефон. Там то и дело звякали сообщения.

“Как все же хорошо, что я не руководитель, а всего лишь исполнитель”, – подумалось. – “Нужно только определиться, выкладываться по полной, или выполнять то, что скажут, особо не вникая”. 

Посмотрела университетскую новостную ленту. Жарко. “Выбираю для себя второе – просто выполнять распоряжения. Лето на дворе, как бы успеть съездить искупаться,” –  решила я. 

– Что нам нужно, так это составить разблюдовку – что за чем. Может, разными шрифтами напечатать, чтобы понятнее было? – вслух рассуждала Марго, включая компьютер. 

В голове всплыла фраза из какого-то фильма: “Когда тебе стукнет сорок, ты будешь вслух говорить все, что ты делаешь”. А мы давно уже перешагнули этот порог. 

– И разными оттенками, если картриджи не закончились, — браво откликнулась я. Цветной принтер был только у Маргариты. 

*

Получив задание, Светлана Николаевна испытала раздражение. Ее планы рушились, опять вмешалась чужая суета, чужие амбиции.  

“Ну, да ладно! Разберемся,” – она старалась не показывать своих эмоций и вслух ничего не комментировать. Становилось все жарче. Постоянно влажное лицо. Одежда прилипала к телу. Светлана Николаевна взяла веер и начала обмахиваться. Полегче. Попила воды. Хотелось выйти на улицу и подышать.

Через полчаса она смогла отправиться в университетский ботанический сад. Это место было особенным. Высокие голубые ели выстроились вдоль аллеи напротив фонтана, который называли “одуванчиком”. Струи воды растекались, словно по невидимому шару. Вокруг было сыро и свежо. 

На скамейках плотно сидели девочки из бухгалтерии. Все полураздетые, в закатанных до линии приличия юбках. Они наслаждались брызгами и игриво подставляли лучам свои лица и плечи, чтобы ухватить полуденный загар. Солнце приближалось к зениту, становясь все более гнетущим и жестким.

Светлана привычно направилась вглубь, к китайской беседке. Наконец-то прохлада. Вроде бы, все было, как обычно, но нарушался рабочий ритм, а вместе с ним и ритм ее жизни. И это заставляло ее тревожиться. 

Откуда-то надвинулись темные тучи. Ботанический сад зашелестел кустами роз. Зашевелились голубые ели. Только столетняя пальма в оранжерее жадно поглощала воду из шланга.  Ей не было страшно, но и она словно замерла в ожидании чего-то непонятного и неизвестного. 

*

“Университет никогда больше не будет прежним. Вот она, точка перемены,” – я чувствовала это.  – “Для распоряженцев открылся столь желанный портал”.

 Незадолго до этого мой любимый вуз наводнили бывшие чиновники.  Они сразу же получили самые высокие должности в администрации. Громоздкие бумаги, бессмысленные приказы. Распоряженцы считали себя хозяевами положения. Легко хамили подчиненным, профессионально подлизывались к начальству. Говорили негнущимся канцелярским языком. 

Утешала мысль, что они явно не останутся здесь надолго. 

“Как же быть? Кропотливо и молча сохранять себя. И ждать”, – полагала я.

Ветер усиливался. Приближалась гроза. Ливень будет стремительным. 

Я замерла возле черной рыхлой грядки. Что-то уже отцвело, растения выкопали, земле надо отдохнуть. Табличка с названием на латыни лежала рядом. Вскоре здесь появятся поздние цветы, стойкие к заморозкам и холодным дождям.  

Я снова вернулась к мыслям о распоряженцах. Они планомерно создавали в университете атмосферу “особого назначения”. Но их усилия в конце концов будут напрасны. Все это разрушится – точно так же, как недавно разрушился привычный университетский уклад. И тогда мы снова обретем силу.

*

Крупные капли забили по красной жестяной крыше беседки, и Светлана быстро зашагала к своему корпусу. Спина прямая, шаги широкие, голова чуть опущена. У фонтана уже никого не было. 

Новое задание: обсудить организацию работы секции математического программирования в рамках научного форума. Светлана отправилась в старое крыло, где ее ждали давние знакомые, профессора Аркадий Иванович и Игорь Олегович. Они ей нравились: рассеянные, увлеченные, и она всегда улыбалась, когда их видела. А те – любые процессы описывали математическими формулами. И все время балагурили. Чудаки, одним словом.

Светлана спускалась к ним в лабораторию по сырым скрипучим лестницам здания бывшей, еще дореволюционной, ночлежки. Неуютно: тяжелый спертый воздух, гниль старых стен с ободранной штукатуркой… В коридоре – темно. Отворилась дверь. 

– Светлана Николаевна, проходите, мы вас ждем! – радостно приветствовал ее Аркадий Иванович. Она вошла в комнату. Игорь Олегович сразу же встал со стула и слегка склонил голову. 

“Господа офицеры”, – подумала Светлана. – “Теперь мало таких, кто встает при появлении женщины… Приятно”. 

Свет сюда проникал через небольшие окошечки под потолком. На столах – разобранные компьютеры и детали в порядке, понятном только хозяевам лаборатории. 

– Здравствуйте, присаживайтесь, Светлана Николаевна, – Игорь Олегович пододвинул к ней черный венский стул. – Стакан чаю не желаете? Мы ваш любимый заварили. 

– Добрый день, затворники! Спасибо, с удовольствием.

– Что, опять срочно модельку нариcовать надо? Агрегатики-суррогатики на фоне повышенной тревожности? – предположил Аркадий Иванович. Он снова говорил на каком-то своем, особом, метафорическом языке.

– Скорее, модель вечного двигателя, чтобы все запустить с одного клика. Распоряженцы очередной мониторинг затеяли, – усмехнулась Светлана Николаевна. 

– Да что вы? Неужели? Уж сколько их упало в эту бездну, – нараспев сказал Игорь Олегович и ткнул пальцем в пол. 

– Даже не знаю, что и ответить, – потрогал аккуратную бородку Аркадий Иванович и манерно поправил очки. – Эволюция административного дела не знает границ, можем подумать о каком-то коротком периоде без определенного целеполагания. Что первично, что вторично. Как вы думаете, Игорь Олегович? 

– Начальство полагает, что наша новая цель – убрать мох. Тот, что растет. Со стен, с тротуаров. Не знаю, еще откуда. А заодно и поднять статус университета с помощью административных инструментов внутреннего управления и внешнего взаимодействия. Цитата, – четко ответила Светлана Николаевна. 

– О! Забавненько. Опять университету помогать, или денег заплатят? – полюбопытствовал Игорь Олегович.

– Это не ко мне, дорогие. А что это за брошюрочка у вас? – Светлана Николаевна показала на стопку новеньких методичек.

– Да это Игорь Олегович намедни свои лекции в типографии напечатал. Примечательно, что и эскизики-капризики недавние вставил, –  съехидничал Аркадий Иванович.

– Да, а что? Вы что-то имеете против искусства, коллега? – насупился Игорь Олегович.

– Ребята, не ссорьтесь. Все будет хо-ро-шо. Мне надо идти, пишите, звоните. Спасибо за прекрасный чай. 

– Будем рады вас видеть, Светлана Николаевна, – Оба встали и слегка поклонились.  – Вас проводить? – спросил Аркадий Иванович. 

– Нет, благодарю, все ОК. 

Светлана Николаевна вышла из лаборатории. Ливень закончился. В лужах отражалось солнце. С карнизов звонко падали крупные прозрачные капли. После темной лаборатории кампус казался курортом: здесь было ярко и много воздуха, а над газонами растекался запах цветов и свежей травы. Светлана решила прогуляться и заглянуть на факультет.

*

Проснулся кафедральный мессенджер, звякнуло сообщение. «У нас каникулы, или как”, – буркнула она про себя. – “Снова поздравления или какой-нибудь спам. Ах, да, четырнадцатое июля, День Взятия Бастилии». Светлана открыла чат. 

Ангелина Васильевна: – Уважаемые коллеги! Всем хорошего отдыха! Вера Игнатьевна и Каролина Андреевна заканчивают субботник на кафедре. Мари: – Субботник?!!

Татьяна Ивановна: – Субботник??!      

На экране друг за другом появилась дюжина сообщений с таким же вопросом.

Ангелина Васильевна: – Кто может, подойдите, пожалуйста, сегодня или завтра. Надо собрать и сдать в макулатуру ненужные сборники, методички и пр. UPD: Это распоряжение ректората. Елена Петровна, разошлите всем по почте, пожалуйста. 

Ольга Коряжкина: – Но мы же в отпуске и не обязаны вроде как. LOL

Ангелина Васильевна: – Я тоже в отпуске и не в городе). Декану написали, что обязательно к исполнению((. Найдите возможность поддержать честь кафедры. Пожалуйста!

Каролина Андреевна: – Финансисты и бухгалтеры уже сегодня все сделали. 

Фруктовый Мохито: – А я тоже не в городе). 

Вера Игнатьевна: – Кибернетики народ собирают. 

Ангелина Васильевна: – Александр Сергеевич, я обращаюсь к тем, кто может. 

Надин: – Я смогу. 

Ангелина Васильевна: – Спасибо, Надежда Герасимовна.

Рудакова Т.И.: – Я тоже смогу. 

Ангелина Васильевна: – Коллеги, спасибо! Всем хорошего отдыха! 

И быстрый каскад сообщений: «До свидания, до свидания, до свидания, всем хорошо отдохнуть...»

Вера Игнатьевна: – Сообщите, пожалуйста, кто и когда планирует подойти. 

Светлана Николаевна закрыла страницу с сообщениями.

«Летом наши распоряженцы не дремлют”, – усмехнулась. – “Запустили тест-драйв лояльности кафедр и факультетов. Макулатура во время отпуска?» 

*

Я возвращалась в свой корпус, хотелось выпить кофе. 

Марго разговаривала по телефону и одновременно стучала по клавиатуре. 

– Готовься, тебя скоро пригласят к самой, – быстро произнесла она, зажав трубку рукой. 

– Всегда готова, – я достала туфли на высоком каблуке.

Вскоре я была у Мадам. Мне предложили кофе. Я вежливо отказалась. Красиво и достойно. 

– Ну и славно, а то с кофеваркой возиться не хочется, – стараясь улыбаться, ответила начальница. Эта крупная и яркая женщина заполняла собой весь кабинет. Тихо работал кондиционер, на журнальном столе журчал небольшой фонтанчик и постукивали шарики маятника Ньютона.  – Я хотела с вами встретиться, чтобы вы рассказали о себе. Мне надо понять, что вам можно было бы предложить. 

Это был фарс. Я знала, что Мадам наводила справки о сотрудниках. Коротко и неторопливо рассказала и об учебе в Московском университете, и об аспирантуре. О защите кандидатской диссертации, о научных публикациях в России и за рубежом, о работе на кафедре и о руководстве университетскими международными связями. И о том, что сейчас вынуждена служить в администрации.

Мадам положила в рот большую шоколадную конфету.  

– Да, очень внушительно, – она старалась четче выговаривать слова, но у нее плохо получалось. Прищурила большие темные глаза, пристально взглянула на меня. – А где вы себя видите? У меня есть вакансия в планово-финансовом отделе. 

Я усмехнулась.

– Это не мое. Спасибо.

Мадам быстро откинула назад свои блестящие, как воронье крыло, черные волосы. Вытащила из ящика и протянула мне приготовленную пачку бумаг.

– Тогда я попрошу вас заняться этим. Надо сделать завтра к обеду, – и погрузилась в свои записи.

– Простите, но мне надо будет обсудить это с коллегами из других отделов, – заметила я.

– Светлана Николаевна, а что там обсуждать? Я для вас главная коллега, – Мадам, взяла в руки телефон и посмотрела в окно. Там опять надвигались тучи.

– Хорошо. Можно идти? – я встала. – Сделаю, и сообщу вам. 

– Уж будьте любезны. Что-то еще?                              

– Нет, все. 

Я спокойно покинула ее кабинет. Мне хотелось умыться и выпить кофе.

*

После мрака сентябрьской трагедии университет опустел. Занятий в аудиториях не было. С оружием наперевес бойцы Росгвардии пропускали всех на работу по спискам, которые составлялись ежедневно. 

– Фамилия

– Пропуск

– Проходим. 

Через две недели все уже было по-прежнему. Распоряженцы строчили задания, составляли регламенты, проекты приказов, писали докладные записки. Из кабинетов постоянно слышался звон мессенджеров. В коридорах эхом отдавались быстрые шаги. В живых очередях к начальству разговаривали мало и без удовольствия.

– Как дела?

– Суета, не знаешь, что прилетит и куда бежать. 

– А вы давно ждете?

– Я уже в третий раз, опять что-то новое придумали.

– А вы почему без очереди? Пожалуйста, встаньте в конец! 

По очереди проносится безгласно булгаковское “В очередь, сукины дети!”

– А вы не знаете, чей это? 

– Да вы что, это же новый то ли помощник, то ли советник. Из чьих не знаю, кто-то привел.

– В следующем кабинете скажите, пожалуйста, что я за вами. 

– Коллеги, а чем закончилась история у Владимира Сорокина про очередь? 

– По-моему, кто-то куда-то тихо ушел…

В конце концов, рабочие часы стали наслаиваться друг на друга, каждый сотрудник жил в своем ритме и времени. Университет словно бы распадался на понятные фрагменты непонятного целого.  Временами эти фрагменты совпадали, и это казалось чудом. 

Раньше Светлана Николаевна планировала свою работу, интересовалась университетской жизнью. Ее ежедневник был переполнены записями о встречах и звонках, дела так и сыпались: срочно – не срочно, важно – не важно, можно перенести… 

И вот – множество полупустых страниц, с обведенными фиолетовым маркером кружочками: время расписания занятий, домашние дела... 

Работа теперь велась спонтанно, спланировать ничего было нельзя. Очередной приказ, подчеркнуто уважительный тон и медлительность речи распоряженцев только высвечивали абсурд происходящего. Все чаще на совещаниях звучало: “Вот, сейчас напряжемся, это задание скинем, а потом – размеренно за дело”. И никто не знал, зачем эти скорости, зачем стремительный бег по коридорам, все только пристально смотрели вперед, и ничего там не видели.

“Мы стали заложниками бюрократии”, – Светлана пыталась утешить саму себя. – “Только бы не поддаться стокгольмскому синдрому и не пожалеть этих несчастных, укушенных вампирами из главной канцелярии. Как бы я не любила работать в коллективе, но теперь каждый сам за себя”, – от этих мыслей ей становилось тошно. Но приходилось вставать и идти на работу, а там – просто выполнять все новые и новые директивы.

*

Прошло два месяца. Накануне ночью выпал первый снег. Кусты, на которых ещё кое-где виднелись темные листья, согнулись под его тяжестью. Слабые солнечные лучи не могли пробиться через крупные снежинки. 

Светлана получила очередное задание и спешила вовремя отдать подготовленные бумаги. Сгорбившись, она быстро шла через белесую площадь перед фонтаном, укрытым чёрной фанерой. До старого крыла шла по узкой тропке, каблуки то и дело проваливались в снежное полотно, оставляя на нем темные дыры. Вздохнула, вспомнив: Игоря Олеговича похоронили на прошлой неделе, сердце. А Марго вчера увезли на скорой, давление. 

Стремительно на темную скамейку приземлилась чёрная с фиолетовыми и темно-зелёными перьями птица, в клюве – кусок белого хлеба. Это было царство ворон, постоянное карканье уже никого раздражало, на них не обращали внимание. 

Птица важно подняла голову и вдруг спросила:

– Что, задубела от прошлогоднего снега? – Светлана даже и не поняла, что это ворона спрашивает.  Вроде бы, надо сильно удивиться, но Светлане вдруг почудилось, что это сон.

– Почему прошлогоднего? Он же сегодня ночью выпал. 

– Дуй за мной! К крематорию ненужных вещей, – ворона взмахнула крыльями. 

– А это где? – пораженная, Светлана продолжала нелепую беседу с говорящей вороной.

– Да кочегарка, за хозяйственным корпусом. Там ловцы времени обитают. Никак июль поймать не могут. Может, подмогнешь, – прокаркала ворона. 

Все еще не понимая, что происходит, Светлана поспешила на задний двор кампуса. «Опять июль, почему июль, зачем июль?» – ей казалось, она заболевает: голова кружилась, все вокруг было словно бы ненастоящим. 

Из кочегарки выбежали упитанные крысы и направились к университетской помойке. Дверь была приоткрыта, оттуда шел жар.

– Светлана Николаевна, заходите, пожалуйста. Давно не виделись, – на маленькой табуреточке спиной ко входу сидела женщина. Широкая шуба, грубые руки. Женщина то и дело вынимала бумаги из черного мешка и кидала их в печь. Это были распоряжения, приказы и согласования. 

– Марина Александровна? Вы же умерли? – Светлана узнала уборщицу из экономического корпуса. 

– Кто сказал?

– Да никто. Сто лет вас не видела. Вот и подумала. 

– Брось, пустое это. Здесь у нас работа идёт. Время превращаем в вечность. Ты же знаешь, что время – это опаздывающая вечность? 

– А навсегда – это вечность? – почему-то спросила уборщицу Светлана. 

– Иногда одна секунда. Только мы никак июль сжечь не можем, нет его в мешках. Может, ты чего знаешь?

– Нет, не знаю. У меня сейчас доступ к информации крайне ограничен. Но раз нет июля, то он и в вечность не превратится, – выдохнула Светлана.  – Это хорошие новости. Можно тогда и с сегодняшними бумагами не торопиться. 

– Не торопись, – кивнула Марина Александровна.

– Но почему тогда люди погибли? – вдруг вспомнила Светлана.

– Всегда вот так. Ступай. У нас тут работа идет, – и уборщица снова отвернулась к печке. 

Светлана вышла. Оторопела: это она уже видела. Из хозяйственного корпуса выбегали люди, они были легко одеты. Поступило сообщение о минировании корпуса, четвёртое за последний месяц. 

«Точно ложная тревога», – сразу же успокоилась. Весь кампус ревел пожарными сиренами. Сверкая мигалками, спецмашины привычно неслись вдоль ботанического сада по уже грязному снегу. 

«Надо девочек из хозяйственного управления забрать и пойти к нам в офис чай пить.  Холодно».

Комментарии

apicoltore, 25.02.2022

star star star star star

А мне вспомнилась моя мама, которая проработала 30 лет завучем в общеобразовательной школе. Помню её постоянное противостояние с "укушенным вампирами из главной канцелярии" директором школы, который постоянно прогибался под карканье этих стервятников сверху. Очень жизненный рассказ. Спасибо!

Катя Блынская, 25.02.2022

star star star star star

Жизненная проза. Герои выписаны как живые, интересная форма повествования, смешение жанров, все, что нужно для отличного текста!

Александр Пономарев, 25.02.2022

star star star star star

И вновь воспоминания о любимом университете , факультете, вот уже глазами друга , преподавателя окунулся в череду событий, эмоций и переживаний. Неповторимая атмосфера , столкновение характеров и типов , лёгкий юмор и выдумка- все это пронизывает работу Автора. Мне посчастливилось одному из первых это прочитать и оставить свое мнение как же много дает столичное образование!

Ольга, 24.02.2022

star star star star star

"Пристально смотрели вперёд и ничего не видели". Цитирую)

Тонко, безысходно.

И очень правдиво.

Реальная нереальность, постоянный перевёртыш с "я" на "Светлану Николаевну".

Нарастающее безумие. Так прошел через меня этот яркий рассказ.

Ворона и покойная уборщица - вишенки не торте!)

Понравилось пережить университетские годы, вспомнить педагогов (потрясающие образы получились).

Откликнулось про постоянную эволюцию административного дела. Проходили))) Прошли, поменяв работу...

Очень рекомендую почитать.

Не единожды.

admin, 24.02.2022

star star star star star

Высокий класс! Отличное владение настроением и образами. Помнятся и разговорчивая ворона, и мутно-тоскливая атмосфера. И форма выбрана прекрасная. Читается на одном дыхании, текст ведёт читателя за руку, не отпуская ни на минуту. Спасибо! (комментарий прислан Alla Sergievskaya).

Екатерина, 24.02.2022

star star star star star

Очень захватываюший рассказ. Интересный сюжет, каждый момент откликается. Как же много вот такого воронья и распоряженцев....и Мадам с шоколадной конфетой не хотела возиться с кофеваркой....а время для чашечки кофе надо обязательно. Автор смело транслирует "бессмысленную" реальность.

Ирина Ход, 24.02.2022

star star star star star

Не люблю писать комментарии, но не смогу промолчать. Встал перед глазами образ мадам с шоколадной конфетой, зацепило за живое, сколько такого воронья заполняет собой нашу реальность, а Олеговичей всё меньше. Спасибо автору за то, что не побоялся написать. Событие-то реальное, ужасное. Нелегкий труд перенести это на бумагу. Желаю Анне успехов в творчестве!

Elen Nizkovski, 23.02.2022

star star star star star

Необычное начало и неожиданный конец. Интересный рассказ!

Anna An, 23.02.2022

star star star star star

Рассказ интересный, хорошо выстроен. Мистические элементы естественно вписываются в сюжет. Стиль выдержаный. Спасибо, уважаемый автор.

Марина Щелканова, 23.02.2022

star star star star star

Рассказ затягивает буквально с первых строк. Стремительность языка и фрагментарность повествования создают объёмную картинку университетской жизни в ироническом преломлении бюрократии и трагичности жизни, сломленной этой чудовищной, бездушной системой...

Андрей Машковцев, 23.02.2022

star star star star star

Как же откликается рассказ. Скорее не потому, что я учился в этом ВУЗе и закончил его. Хотя во время чтения, яркие и чёткие образы всплывали в воспоминаниях. Но вот 12 лет жизни после получения высшего образования, определенно изобилуют ситуациями и персонажами из рассказа.

Светлана, 23.02.2022

star star star star star

Рассказ очень необычный, очень атмосферный. С первой же сцены цепляет. Думаешь: триллер. Но вдруг оказывается, что это - кафкианская проза. А в конце - настоящая фантасмагория. Браво автору!

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий

Статьи по теме: