На илл.: Художник Светлана Кропачева

Назло нынешним ценам на овощи-фрукты, прыгающим, как зайцы, решил я тоже взять за городом участок земли. Сам спроворил садовый домик из бруса, покрыл шифером – все чин-чинарем. Однако за печку взяться побоялся, больно тонкое дело. Надо было найти печника. Но где? Ремесло это стало таким редким...

 И вот приехал в гости племянник жены Санька Кононов из Хакасии, из сельца Марчелгаш. Он только закончил девятый, и у него начались каникулы. По-отрочески жидок, голенаст, но держится по-взрослому. В субботу поехал с нами на дачу. Придирчиво оглядел мою избушку, работу одобрил, но заметил, что печи нет.

 – Ищу мастера, – развел я руками.

 – Если кирпич есть, можно попробовать, – сказал Санька.

 – Что попробовать? – не понял я.

 – Печь сложить. Мы с папкой клали не одну – и дома, и людям, – как о чем-то обыденном сказал Санька.

 А я было засомневался: как доверить такое пацану? Еще кирпич в бой изведет. Но потом вспомнил об его отце Владимире, сельском мастере на все руки, который ныне фермерствует успешно, и решил рискнуть, рассудив, что при таком наставнике и ученик не должен подкачать.

 Санька впрямь оказался недурным печником. Сначала он затребовал, так сказать, пожеланья заказчика к проекту будущей печки. Я нарисовал что-то вроде куба с трубой.

 – Слишком примитивно и неэкономично, – сказал Санька. – Выведем над плитой обогреватель с несколькими колодцами, улучшим отдачу тепла, и красивее будет.

 На следующее требование мастера показать инструмент и материалы я выволок плиту, вьюшку, лопату, молоток. Оценив все это одним взглядом, Санька спросил:

 – А где мастерок?

 Увы, мастерка у меня не было. Я предложил взамен широкий нож-косарь, но Санька только усмехнулся:

 – Мастерок ничем не заменишь.

 Пришлось смотаться на электричке в город, обойти десяток магазинов, но все же купить этот «незаменимый» жестяной треугольничек с деревянной ручкой. Когда вернулся, Санька уже прикидывал в кирпиче основанье печи. Он взял у меня мастерок, крутнул им в воздухе раз и два, как бы черпая кашу из невидимого котла, и одобрительно бросил:

 – Пойдет.

 Работая на подхвате, я подносил кирпичи, таскал в ведрах из-под обрывистого берега пруда тяжелющую глину, сдабривал песком и замешивал растворы. Дело спорилось. Но когда уже вывели колодцы, Санька, заглядывая вперед, заявил, что надо будет обмазать запечную стену, для чего потребуется особый раствор, более вязкий.

 – Отец для связи добавляет конского навоза, – сказал он.

 С тоской огляделся я вокруг. До ближайшего села, где были лошади, километров пять. Но делать нечего: слово мастера – закон. Пошел через горы, леса и болота за конскими «яблоками». Вернулся счастливый, с драгоценным грузом в заплечном мешке.

 А Санька между тем приготовил новое задание: духовку найти. Легко сказать, но кто ее потерял? Отправился за огороды на свалку, где видел однажды обостренным глазом дачника-строителя нечто похожее на духовку. Жестяная коробка с дверцей оказалась довольно прочной, и Санька быстро впаял ее в печь. Как тут и стояла!

 На второй день к вечеру печь была готова. Дело ускорило мое рационализаторское предложение: завершить дымовой ход асбестобетонной трубой. Мастер, правда, не советовал, боясь трещин при перегреве, но, видя, что кирпичей все равно не хватит, согласился.

 Наконец, он отдал последнее распоряжение:

 – Ищите дрова – начнем испытания.

 Заправив топку щепой и стружками, я с волненьем поднес горящую спичку. Огонь перепрыгнул с нее на тоненькую лучинку, потом – на другую, третью. Санька открыл вьюшку пошире – пламя накренилось, потянулось внутрь печи. За ним устремился и дым. Тяга получилась на славу. Я невольно залюбовался Санькиным произведением. Пропорции печки были удивительно соразмерны.

В плите, окаймленной железным уголком, в высоком обогревателе, в трубе с кирпичным венцом у потолка – во всем чувствовалось изящество, доступное только мастеровитой руке.

 Печь быстро нагревалась. Буроватый раствор стал на виду подсыхать, приобретая кирпично-оранжевый оттенок. Верхний бортик обогревателя юный мастер украсил этаким зубчатым гребнем, выложенным из обломков, и теперь он выделялся особенно рельефно.

 – Как Кремлевская стена, – пошутил Санька. Но в голосе я уловил горделивую нотку. Что ж, он имел право гордиться своей работой.

 Санькина печь уж который год служит исправно. А в моем инструментальном ящике до сих пор хранится мастерок. И когда попадается на глаза, я с неизменным удивлением думаю о том, какие чудеса может творить эта нехитрая штуковина, если оказывается в умелых руках. Все подвластно мастерку – от простой русской печки до великолепных дворцов, которые называют застывшей музыкой. Уметь держать свой мастерок в руках – великое дело. Недаром в слове этом заключен тот же корень, что и в гордом звании –мастер. А мастер – везде властен, говорит русская пословица.